Это тоже был один из советов Эдди. «Ты должен знать обо всем, — говорил Эдди. — Если ты не можешь что-то предвидеть, лучше сделай так, чтобы что-нибудь произошло».
Главное — выбраться отсюда. У него есть машина, и остается небольшой шанс на самолет. Конечно, существуют также автобусы и поезда. Днем попасть на них — пара пустяков. Ночью они ходят очень редко, и скорее всего ему не удастся без пересадок добраться куда надо.
Наверное, это просто нервы, подумал он. Вряд ли они собрались прикончить его в «Серебряной туфельке». И странно будет, если они его убьют, предварительно заплатив двести тысяч. Но все остальное не уменьшало сомнений. Понятно, что провалилось какое-то крупное дело, теперь они пытаются выяснить причины. Как ни крути, это похуже того, что случилось с Орловым. Они никогда не пошли бы на такое в Лас-Вегасе, если бы не было крайней необходимости.
И все-таки лучше проявить осторожность до той поры, когда придется расплачиваться. Если его собираются убить — это произойдет скорее до, чем после. Он проверил замок, накинул цепочку и придвинул к двери тумбочку. Потом подошел к шкафу, вынул пистолет, зарядил обойму и вернулся к телевизору.
Спустя два часа после захода солнца стало прохладно. Порывы ветра из пустыни вызывали озноб. Он плотнее запахнул пальто и постарался втиснуться в середину толпы у светофора. Пистолет оттягивал пояс. За ним уже должны следить. Очень трудно нести лишний фунт стали так, чтобы это оставалось незаметным. Первое, чему он научился, — высматривать человека, который чуть-чуть оттопыривает руку или шагает немного неуклюже.
Опережая зеленый свет, два пешехода ринулись через улицу, увлекая за собой остальных. Он держался так, чтобы люди прикрывали его со всех сторон. От непривычного холода путь казался слишком длинным. Впереди, в темном ночном небе, нелепо крутилась гигантская дамская туфелька, усеянная, как пузырьками, белыми электрическими лампочками.
Пневматические двери закрылись за ним, и он оказался в теплом, ярко освещенном помещении казино. Наверное, уже где-то звонит невидимый ему телефон и кто-то докладывает, что он пришел. Вот и все. Он прошелся вдоль столов для блэк джека, ища какого-нибудь знака для себя. Вдруг его глаза встретились с взглядом крупье, отчужденным и безразличным, но вполне понятным. Он без труда нашел того, кого следовало. Из новой группы крупье, выходивших из комнаты отдыха, отделился один и направился к пустующему столу. Он пустил колоду карт веером по сукну и скрестил руки, показывая, что на этом столе открывается новая игра. Метка на его рукаве означала, что ставки здесь — от десяти долларов. Иными словами, это не закрытая игра, все должным образом будет засвидетельствовано и записано. Минимальная ставка достаточно низкая для того, чтобы к столу хлынули игроки. Он выдержал паузу и сел третьим. Крупье собрал веер в колоду и начал ритуал тасования карт. За это время два оставшихся места тоже оказались заняты.
Крупье был молод, его тщательно подстриженные волосы выгорели от солнца, но во взгляде уже появилась та бесстрастность, которая присуща людям его профессии. Хлопнув в ладоши, он поднял руки вверх, повернул ладонями вперед и произнес:
— Удачи, леди и джентльмены.
Карты летали над столом и укладывались в идеальном порядке перед игроками. Они почти не обращали внимания друг на друга, поскольку играли по очереди и сосредоточены были на том, что принесет им очередная карта. Он наблюдал за тем, как мелькали руки крупье, собирая карты и передвигая фишки, — деловито и без колебаний. Ему выпали король и десятка. С девятнадцатью очками крупье выиграл фишки на четырех ставках и выбил одного игрока.
Сдача началась по новой. Его руки описывали полукруг, в соответствии с пятью кучками фишек на столе. Четверо выиграли, когда у крупье оказалось семнадцать очков. Игра продолжалась, и постепенно вырисовывалось ее направление. Он выиграл три партии из четырех по минимальным ставкам. Его соседи выигрывали через раз. Основная игра шла с двумя другими.
Один из них был довольно полным мужчиной в голубом клетчатом пиджаке. Ему подозрительно часто выпадали туз с десяткой. Второй была миниатюрного сложения женщина с несколько худощавым лицом, лет сорока пяти. Она играла по какой-то таинственной системе, и ей пока везло.
Он убрал свой чистый выигрыш, чтобы кучка не росла слишком заметно, и продолжал наблюдение за теми двумя удачливыми игроками, чтобы не пропустить момент, когда все начнется.
Толстяк начал удваивать ставки, и он понял, что сейчас произойдет. Характер игры слегка изменился. Толстяк проиграл и опять удвоил ставку. Его розовые пухлые пальцы вытащили из кармана клетчатого пиджака пару сотен, и он прикупил фишек. Каждая игра обходилась ему все дороже. Наконец он встал и вышел из-за стола. Одновременно с ним из игры вышел еще один человек. Но женщина начала выигрывать с таким постоянством, что это привлекло внимание окружающих. Никто не замечал, что неприметного вида мужчина рядом с ней тоже был почти все время в выигрыше и что сейчас он ставил двадцатидолларовые фишки. Двое из тех, кто наблюдал за тем, как играет женщина, сочувственно пожали плечами, когда фортуна от нее отвернулась. Но женщина быстро закончила игру, не став испытывать судьбу. Среди зрителей одобрительно пронеслось:
— Вовремя ушла!
Игроки выбывали один за другим, их сменяли новые, и теперь он остался единственным из тех, кто начал игру за этим столом. Люди выигрывали и проигрывали, но никому из них крупье не давал оставаться долго, чтобы не было заметно, что тихий мужчина в сером твидовом пиджаке попал в полосу большого везения. Крупье побил его ставку как раз в тот момент, когда к столу подошел сменщик. Первый снова хлопнул в ладоши, поднял руки перед собой и удалился, сказав на прощание дежурную фразу: