Ученик мясника - Страница 63

— Он выглядел точно так же, когда мы нашли его, мисс Уэринг. Мы до сих пор не дотрагивались до него из-за… Из-за того, как это было сделано.

— Понимаю, — сказала Элизабет, входя в ту часть магазина сувениров, где был обнаружен другой труп — молодой девушки. Элизабет зашла за прилавок, остановилась около кассы и обвела глазами помещение. Примерочной кабинки отсюда не видно. Мешали высокие стеллажи, плотно уставленные фарфором. Там были и кофейные чашечки с надписями «Лас-Вегас» и рисунками в виде игральных костей, и подносы, напоминающие колесо рулетки. В этой части магазинчика размещалась всякая мелочь типа бижутерии и разных статуэток, которые не стоили того, чтобы их красть. Далее — полки с более крупными товарами, вешалки одежды, какие-то импортные сервировочные столики. Они были слишком велики для магазинного вора. На стене висело круглое выпуклое зеркало, но все равно кассирше было невозможно увидеть то, что происходило за стендом с пиджаками.

Господи, что за магазин! Шубы из норки, соболя, чернобурой лисы, каждая не меньше семи тысяч долларов, а рядом — майки. Выбирай на любой вкус.

Труп девушки уже унесли. На ковре, там, где она упала, как обычно, остался мелом очерченный силуэт. Поразительно, сколько же в человеке крови!

— Мисс Уэринг, мы собираемся увозить тело.

Ладно. Это последний шанс. Возможно, это ничего и не даст, просто в памяти останется еще один образ для ночных кошмаров. И все-таки нужно посмотреть. Это всегда необходимо, потому что полицейские могут сделать ошибку, проявить самонадеянность, их склонность к театрализации может их подвести. Элизабет покинула угол с сувенирами и вернулась к кабинкам для примерки. Лейтенант полиции ждал ее. Он отдернул занавеску и сделал шаг назад. Вот джентльмен, подумала Элизабет. Абсурд. Она взглянула на тело. Мужчина сидел на скамеечке, уткнувшись в угол, голова свесилась набок. В зеркале отражалось его лицо: выкатившиеся глаза, запихнутая в рот майка. Трудно сказать, как он выглядел живым. Внешне это был здоровяк. Ей доложили, что ему было пятьдесят три; плечи широкие, крепкая грудь, живота почти нет. Он держал себя в форме. Крепкий парень, не так-то просто было скрутить его в людном месте, да еще сотворить такое. Мужчину душили и в конце концов сломали шею. Элизабет опустила глаза. Что за дикая шутка! В ширинку был воткнут фарфоровый крольчонок, высовывалась только его улыбающаяся мордочка. Она посмотрела на обувь. Прекрасно вычищенные, почти новые, из какой-то странной кожи — ящерица, что ли? — ботинки должны стоить по меньшей мере две сотни долларов, а то и все три. И идеально гармонируют с костюмом. Она плоховато разбиралась в мужской одежде, но костюм был явно дорогим.

— Вы знаете, чем он занимался? — спросила она лейтенанта.

— Занимался?

— Ну да, чем зарабатывал на жизнь. Вы понимаете?

Полицейский пожал плечами. Занавеска упала и заслонила труп.

— Я не очень хорошо это представляю. Ферраро был из Нью-Йорка, и ответ тамошнего полицейского управления дал не много. Предварительная проверка показала, что за ним есть кое-что. В списке задержаний последнее — в 1958 году: вооруженное нападение. С тех пор больше ничего, но он наверняка вернулся в свой круг.

Лейтенант позволил медикам пройти в кабинку и заняться подготовкой трупа к выносу.

— А как вы думаете, что произошло с девушкой?

— Трудно сказать, — ответил лейтенант. — Сначала я подумал, что она, возможно, увидела или услышала что-то и пошла к кабинке. Но не исключено, что за ней охотились специально. В нее выстрелили четыре раза. Пистолет наверняка был с глушителем, потому что никто не слышал выстрелов, а ведь это многолюдный отель!

Все это не имеет значения. Брэйер абсолютно прав. Возможно, они застрелили девушку, потому что она видела их лица. Наверное, их было двое. Им был нужен Ферраро. Но почему это произошло на нижнем этаже «Гранд-отеля», в сувенирном магазинчике? Она посмотрела сквозь витрину на протекавшую мимо толпу. Легко представить, как они это сделали: проскользнули в магазин и выполнили свою работу. Может, один из них остался у двери, чтобы опустить штору и развернуть табличку с надписью «Закрыто». А через несколько минут они просто вышли и растворились в людском потоке. Наверное, прошло немало времени, пока кто-нибудь не поинтересовался, почему это магазин сувениров в половине одиннадцатого утра в среду закрыт.

Но почему? Оставалось согласиться с тем, что сказал Брэйер: началась борьба за первенство, и в ее гамбите — террор, которым одна сторона пытается убедить другую, что лучше подчиниться. Они словно говорят: мы можем достать кого угодно где захотим и когда захотим.

Он вернулся к машине и тщательно завернул деньги в газету, в аккуратную тугую пачку. Потом перевязал ее и упаковал в проложенный войлоком ящик для посылок. Маурин молча наблюдала за территорией стоянки, пока он занимался своим делом. Он вернулся на почту, размашисто написал на ящике печатными буквами: «Бокс 937, Тонаванда, Нью-Йорк, 14150» и опустил его в специальное отверстие.

Когда он вернулся, Маурин произнесла с упреком:

— Так вот из-за чего все происходит.

Он завел мотор и выехал со стоянки.

— Что ты имеешь в виду?

— Собираешь яички в свое гнездышко?

— Отчасти.

— И отправляешь их!

— Трудно было бы отрицать это, не так ли? Я предпочитаю путешествовать налегке.

— Пожалуйста, только я надеюсь, что ты не из тех парней, у которых где-нибудь сидят жена или подружка, ожидая этих посылок?

— Маурин, ты ревнуешь? — Он рассмеялся. — Я должен сказать, что ты очаровательна и трахаешься грандиозно, но давай кончим эту тему.